Над новостями из Кремля смеются даже ведущие, которые их читают — откровенный разговор с бывшим работником росТВ

Леонид Кривенков около 10 лет (в том числе, после начала войны РФ против Украины) проработал оператором на российском государственном телевидении, в частности — на телеканале «Россия-24».

О том, как росТВ стало пропагандистским, о цензуре, звонках из Кремля и том, почему главные враги РФ находятся вовсе не в Украине, Кривенков откровенно рассказал в эксклюзивном интервью НАРОДНОЙ ПРАВДЕ.

— Давайте начнем с того, как Вы пришли к профессии оператора. С чего все началось и как Вы попали на телевидение?

— По образованию я — химик. Большую часть жизни химиком и проработал, а на телевидение попал совсем случайно. Я увлекался любительской видеосъемкой, но никогда не думал, что это станет моей профессией.

В молодости я занимался велоспортом, и как-то один из друзей той поры, профессиональный телеоператор, пригласил меня на съемку в качестве своего ассистента в Петербург. Было это лет 15 тому назад. По приглашению Валентины Матвиенко (глава Совета Федерации РФ, в 2003-2011 годах руководила Санкт-Петербургом, — НП) ему предложили эту работу за очень хорошие деньги, но его ассистент по каким-то причинам не смог поехать. Тогда Алексей и предложил мне помочь ему. Я был не против, но сказал, что мои навыки в области съёмок оставляют желать лучшего. Он пообещал, что научит меня в процессе работы, и мы поехали с ним вместе в Петербург.

Читайте также: Украинцев хотели обвинить в попытке убить Путина — признание бывшего сотрудника росТВ

Когда мы вернулись в Москву, Алексей неоднократно предлагал мне подобного рода подработки, в основном, в качестве ассистента, но иногда я и у камеры стоял — снимал что-то на несложных съемках. Через некоторое время он мне предложил подработку в программе «Доброе утро, Россия!». На подработку приходить нужно было очень рано, к 4:45 утра, и работать до 8:45. Работал я неофициально, каждый раз мне выписывали гостевой пропуск. За работу мне платил человек, который был официально оформлен и вместо которого я трудился. Все это продолжалось года полтора. В 2006-м году был образован новый телеканал “Россия-24”, и мне удалось туда устроиться. Пришлось, правда, немного денег за это заплатить, поскольку у меня не было ни образования по профилю, ни опыта работы.

— Получается, не так просто еще попасть на такую работу?

— Да, достаточно сложно было. Мне изначально сказали: «Для того, чтобы попасть в эту сферу, нужно заплатить». Но еще необходимо было найти человека, которому надо было заплатить. Мне повезло, и человек, вместо которого я работал в программе «Доброе утро, Россия!», согласился быть посредником. У него были связи с руководством телеканала, и он смог договориться, чтобы меня приняли. Такое, на самом деле, часто практикуют в трудоустройстве — и не только на телевидении.

Фото: Facebook Леонида Кривенкова

Назвать должность телеоператора на ВГТРК (Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания, куда входит и телеканал «Россия-24», — НП) хорошей я не могу. Работали мы по 10-14 часов в день, отпусков у нас вообще не было. Лично я не был в отпуске семь лет подряд. Мой случай не единичный, и семь лет — далеко не рекорд. По поводу отпусков я обращался в суд. Суды всех уровней, включая Верховный Суд и Конституционный Суд РФ, признали законным непредоставление мне отпуска в течение семи лет подряд. Работа была интенсивная, отнимала много сил, при этом в 2006 году мы получали на руки 23 тысячи рублей (по нынешнему курсу — около 9,5 тыс. грн, — НП), в 2016 году — 42 тысячи (более 17 тыс. грн, — НП). Это была зарплата. Оклад и зарплата — совершенно разные вещи. В трудовом договоре было написано, что мой оклад — 6 860 рублей (менее 3 тыс. грн, — НП). Несколько раз я получал именно такие суммы, так же, как и другие телеоператоры. По этому поводу я обращался в суд, но суд пришёл к выводу, что всё законно, поскольку именно сумма в 6 860 рублей была прописана в договоре. По мнению суда, то, что как правило мне на руки выплачивали 42 тысячи, было всего лишь добровольным желанием руководства. Хотя всем понятно, что за 6 860 рублей в месяц никто в Москве даже дворником работать не будет…

— Почему такая большая разница? Это “белая” и “черная” зарплата или премии?

— Это зарплата с учётом так называемой «премии», но у нас еще и “черная” зарплата существовала. Иногда телеоператорам приходилось работать в другой студии, тогда нам просто выплачивали наличными. Так называемая «премия», составлявшая 85% от общей суммы зарплаты, — это инструмент давления на сотрудников. Если сотрудник ВГТРК делает что-то не так, как считает нужным руководство, ему начинают платить ту сумму, которая прописана в контракте. И сотрудник вынужден либо искать общий язык с руководством, либо увольняться. В одной из студий ВГТРК работал телеоператором мой хороший знакомый, которому три месяца платили по 6 860 рублей, после чего ему пришлось уволиться.

— Это только операторов касалось?

— С другими сотрудниками точно такая же ситуация. У меня был суд с ВГТРК по поводу невыплаты зарплаты в том размере, который оговаривался при трудоустройстве. Представители ВГТРК принесли в суд документы, в которых были указаны оклады всех сотрудников. Я эти документы изучал в суде — и у режиссеров были оклады такого же порядка, и у шеф-редакторов. Но это именно оклады, а не зарплаты. У известных телеведущих, вроде Соловьева (российского пропагандиста Владимира Соловьева, — НП), свои отдельные договора, они в документах, предъявленных в суде, не фигурировали, поэтому я могу лишь предполагать, какие деньги там вращаются. Но вот то, что некоторые телеведущие на “России-24” имели дорогие автомобили с личным водителем — это факт, таких телеведущих я лично знаю.

— Как долго Вы там проработали в целом?

— Около десяти лет на «России-24» (с 2006-го до 2016 года) и ещё полтора-два года до этого я неофициально проработал в «Добром утре, Россия!». Мне эта работа не очень нравилась, но у меня уже возраст был за 50 лет. Сложно было найти работу по специальности химика. Все, что было связано с химической промышленностью, сейчас находится в упадке. Я вынужден был держаться за место телеоператора и идти на те варианты, которые практиковались на ВГТРК.

— Как была построена работа команды в студии и эфирке?

— У нас в седьмой студии были два оператора, осветитель, телеведущие. Телеведущие менялись каждые два часа. Осветители работали сутки через трое, операторы — по 10-14 часов подряд. В соседней комнате находилась аппаратная, там были режиссер, его ассистенты, шеф-редактор. Собственно, все управление происходило из соседней комнаты. Телеоператорам говорили, что нужно делать, всякая инициатива наказывалась. На стене висели фотографии, утвержденные руководством, от нас требовалось, чтобы изображение, выдаваемое в эфир, строго соответствовало этим фотографиям. Допустим, немного больше воздуха над головой ведущего делаешь — и уже слышишь замечание от главного оператора или от режиссёра. Все нужно было делать исключительно по команде режиссёра.

— А от кого они сами получали эти указания и как организовывали процесс?

— Как правило, на телеканале “Россия-24” с гостями в студии ещё до эфира проводились беседы для того, чтобы понимать, как именно гости будут отвечать на те или иные вопросы. Вопросы, задаваемые гостю, также заранее оговаривались. Редко было такое, что гости могли просто посмотреть вопросы и при этом не дать заранее на них ответов. Такое могли себе позволить лишь гости уровня Жириновского, Зюганова, Миронова (лидеры российских партий ЛДПР, КПРФ, «Справедливая Россия», — НП). В большинстве же случаев было по-другому. Многие гости и сами хотели, чтобы им заранее написали вопросы и просили не выходить за круг этих вопросов. Я неоднократно слышал, как телеведущие, прочитав список вопросов, спрашивали разрешения у шеф-редактора, чтобы задать еще какой-то вопрос дополнительно.

Я не знаю, с кем из руководства ВГТРК шеф-редакторы согласовывали списки вопросов, но нередко они звонили кому-то по телефону и спрашивали разрешения задать тот или иной вопрос. Есть много примеров, когда звонили из Кремля и говорили о том, как следует преподносить телезрителям ту или иную новость. Сами телефонные разговоры я слышать, конечно, не мог, слышал лишь ответы шеф-редактора, но, в общем-то, и по его ответам уже можно было составить представление о разговоре и достаточно точно понять, чего хотят от нас люди, находившиеся на другом конце телефонной линии. Часто были ситуации, когда после телефонных звонков ведущего просили «больше так не говорить» или тему просто снимали с эфира. Решение о показе в эфире некоторых сюжетов принимал шеф-редактор, но были и такие сюжеты-«обязоны», которые телеканал обязан был показывать.

— Как изменились телевидение в целом и телеканал “Россия-24” в частности за то время, что вы там работали?

— Когда я только пришел на ВГТРК, на мой взгляд, там не было все настолько зарегулировано. Постепенно ситуация стала меняться, с каждым годом становилось все хуже и хуже. Всё большее значение начинало иметь то, что сказали где-то наверху, всё чаще появлялись различные звонки с распоряжениями, как нам преподносить информацию. Можно найти в интернете и сравнить, какие раньше были новости, как они подавались тогда и как подаются в настоящее время. Легко увидеть даже невооруженным глазом, что сейчас россиян пытаются убедить в том, что Россия окружена кольцом врагов. Якобы вокруг одни враги, и россиянам необходимо сплотиться вокруг Путина и «Единой России», а если мы этого не сделаем, то все погибнем.

У меня на этот счет другое мнение. Я считаю, что враги россиян находятся не снаружи, а внутри страны — в Кремле, в Госдуме. Это главные враги россиян, и именно они ответственны за то, что мы сейчас переживаем. Мне удалось побывать во многих странах и пообщаться с разными людьми, и, как правило, все ко мне относились доброжелательно. Если и были какие-то небольшие недоразумения, то они не были связаны с тем, что я из России. В Украину я тоже часто езжу, и ко мне всегда очень хорошее отношение. Я разговариваю в Украине на русском языке, и никто меня за это не прессует, все совершенно нормально к этому относятся.

Несколько лет назад мы с приятелем ездили на Западную Украину. Приятель работает в школе. Он предложил мне поехать с группой детей в качестве руководителя во Львов. Мы не скрывали, что приехали из Москвы, но никто ничего плохого нам не сделал. Всё было очень здорово, и я не могу ничего негативного сказать про Украину в целом, у всей группы остались самые приятные воспоминания. Но российская пропаганда так работает: выставляет всех в мире врагами, чтобы люди терпели беззакония правящего в России режима.

Леонид Кривенков

— А те люди, которые с вами работали на телевидении, как они относились к работе и новостям?

— Я думаю, что тех сотрудников, которые верят тому, что показывают по телевизору, просто единицы. Большинство сотрудников очень напугано перспективой потерять работу или лишиться так называемых «премий», поэтому даже в личных беседах многие боятся высказывать собственное мнение и делают вид, что поддерживают Путина. Но некоторые телеведущие откровенно смеялись над новостями, которые сами же и читали. По этому поводу могу привести такой пример. Четыре года назад в России была развёрнута целая пропагандистская кампания в защиту детей, проживающих в Северной Европе. На «России-24» каждый час показывали «обязон» — сюжет про ребёнка из Финляндии, который там родился, но мама у него была русская. Родители мальчика развелись, и мама обманным путем смогла вывезти его из Финляндии в Россию. Телеведущий на камеру рассказывал о том, как замечательно мальчику теперь живется в России, и том, какие ужасы пережил ребёнок в Финляндии. После эфира этот же самый телеведущий сказал нам: «Бедный ребенок, не повезло ему с мамой. Если бы не его сумасшедшая мамаша, у мальчика была бы сейчас совершенно другая жизнь. Если бы мать действительно заботилась о благополучии ребёнка, она бы его из Финляндии никогда не увезла”.

— И часто такое бывало?

— Очень часто. В эфире говорят одно, а между собой потом удивляются — «ну неужели кто-то в это может поверить!»

— Ого…

— Да, вот так. Телеведущему дают текст, и он его читает, а возможности хоть как-то его поправить у него зачастую просто нет. Были, правда, и такие ведущие, которые некоторые тексты читать отказывались, я помню такие случаи.

— А они работают еще после этого?

— Я знаю одну телеведущую, которая наотрез отказалась читать текст, через некоторое время ее уволили. Думаю, тот факт, что она перестала быть управляемой, тоже сыграл немалую роль.

— Легендарные 146% случились на Вашей смене (в 2011 году «Россия-24» показала зрителям, что на выборах в Госдуму в Ростовской области РФ проголосовало в сумме 146% избирателей, — НП)?

— Нет, но я потом разговаривал с людьми, которые в тот день работали, мне из разных источников подтвердили информацию и объяснили, как всё произошло. Было некое указание из Кремля о том, какой процент следует показывать за “Единую Россию” в теленовостях. При этом остальным партиям, согласно тому же распоряжению, нужно было показывать реальные проценты, которые эти партии получили на выборах. По-видимому, люди, отдавшие такое распоряжение, даже не умеют считать как следует. Как же они берутся управлять страной? Ведь если одной партии проценты добавляешь, то у других нужно уменьшать.

— Такое в целом часто бывало?

— Подобных курьезов было много, просто они уже стерлись из памяти. А этот случай (со 146%, — НП) был настолько серьёзным, что после него даже выступал Чуров (Владимир Чуров, на тот момент — председатель Центризбиркома РФ, — НП). Он утверждал, что на «России-24» якобы работал некий сотрудник, который специально всё это подстроил, а за это «получил теплое местечко за океаном». Это я цитирую Чурова. Меня очень интересовало, что же это за сотрудник такой, я у многих спрашивал, и мне все в один голос говорили, что это полная ерунда и никакого сотрудника и рядом не было. Непонятно, откуда Чуров это все взял. Скорее всего, просто выдумал.

Продолжение интервью читайте на НАРОДНОЙ ПРАВДЕ в ближайшие дни.

Марина Евтушок

Источник